Анахрон. Книга первая - Страница 140

140

Когда Сигизмунд включил фен, пес поспешно заскреб лапами под диваном, пряча в убежище и хвост. Лантхильда съежилась. Не одобряла она фена. Не одобряла и боялась.

— Ничего, ничего, — приговаривал Сигизмунд, водя феном над ее волосами.

— Ницего? Ницего? Оой… Суцим? Оой… — постанывала Лантхильда.

— Не суцим, а сушим. Су-шим. Скажи: «ш».

Лантхильда свистела, свиристела. Видно было, что очень старается.

— Умница ты наша, умница, — ворковал Сигизмунд и вдруг ни с того ни с сего завел прилипчивую песенку, которую давным-давно слышал в «Сайгоне»: — У Кота-Воркота наркота была крута…

Песенка понравилась Лантхильде отсутствием шипящих. Она принялась подпевать, сперва копируя слова бессмысленно, как птичка, потом с некоторым пониманием.

— Кот — это Мьюки, — пояснял Сигизмунд охотно (а фен в его руке устрашающе выл). — Воркот — это имя. Ик им Сигисмундс, мьюки ист Воркот. Кот-воркот.

— Ворркот, — вкусно рокотала Лантхильда.

Кобель, внезапно ожив, сделал резкий рывок под диваном и забился еще глубже.

— Наркотаа — ист?..

— Наркота ист плохо. Наркота ист срэхва. Причем такая срэхва, что не приведи Господи…

— Мьюки мис срэхва… Йаа…

— Крута — хорошая срэхва… То есть, ну такая сраная срэхва, что зашибись!

— Все… плоохо… у мьюки…

Лантхильда развеселилась.

— Да, но кот-то дурак, двалс, он-то думает, что у него все хорошо, понимаешь?

Вникнув в содержание песенки, Лантхильда принялась распевать ее с удвоенным энтузиазмом. После каждого раза она заливалась хохотом. Когда Лантхильда исполнила песенку в пятнадцатый раз, Сигизмунд выключил фен.

Волосы у нее уже подсохли, но еще оставались влажными. Хоть не мокрые — и то хорошо. Такие волосы просушить — рехнуться можно.

Сигизмунд протянул ей фен.

— Хочешь попробовать?

Лантхильда отстранилась. Покачала головой.

— Нет, — подсказал Сигизмунд.

— Неет…

— Боишься? Охта?

— Нии. Нии боисса…

— Неправильно. «Боюсь». Скажи: «боюсь».

— Баус.

— Маус, маус, во ист дайн хаус?

С этой малоосмысленной репликой Сигизмунд унес фен. Как только опасность миновала, кобель выбрался из-под дивана и завилял хвостом.

Лантхильда сидела на диване с ногами, обхватив себя за колени, покачивалась из стороны в сторону и шипела, как змея:

— С-с… с-с…

— Ш-ш… — подсказал Сигизмунд. — Это же очень просто.

— С-с, — упорно выдавала Лантхильда.

Сигизмунд осознавал, что даже под дулом нагана озверевшего украинского националиста ни один москаль не мог выговорить слово «поляниця» так, чтобы это удовлетворило придирчивого хохла.

— С-с, — трудилась Лантхильда.

— Скажи: «шуба».

Лантхильда помолчала. Напряглась. Покраснела, вытаращила глаза и вдруг выпалила яростным голосом:

— Ш-шуба!

— Ура! — закричал Сигизмунд. — Скажи: «шарф»!

— Ш-шарф!

— Скажи «поляниця», — потребовал Сигизмунд.

Она произнесла это слово с неожиданной лихостью. Стало понятно, что Сигизмунда как чистокровного москаля бендеровец бы шлепнул не задумываясь, а вот Лантхильду наверняка помиловал. И сала бы дал. И горилки бы налил. Абыдно, слюшай…

* * *

— Пора освежить в памяти избирателя и налогоплательщика светлый образ фирмы «Морена», которая живет, борется и побеждает.

Так патетически начал Сигизмунд краткое совещание с трудовым коллективом. Точнее, со Светкой.

Светка легла грудью на стол и попросила начальство уточнить, в какие именно органы оно желает дать рекламу.

— Не рекламу, Света, а бесплатные объявления. Рекламу пусть, этта, враги наши печатают. Йаа…

«Морена», как и множество других мелких рыбешек, традиционно давала объявления в газеты группы «Из рук в руки» и в «Рекламу-шанс».

— А не начать ли нам действовать шире, масштабней, — раздухарился Сигизмунд. У него было хорошее настроение. Заговорила Лантхильда по-русски, заговорила! — А не увековечиться ли нам в «Желтых страницах», а?

— Там же дорого, — усомнилась Светочка.

— Мы не будем давать рекламу. Дадим бесплатную информацию.

Светочка полезла за справочником. Справочник был гигантский, желтый, с множеством нарядной цветной рекламы и чудовищно неудобный в пользовании. Он был куплен на волне энтузиазма, после чего положен на полку. Когда требовалось куда-то позвонить, брали старый, весь исчирканный, справочник ПТС, либо незатейливо набирали 09.

— Ой, а это не «Желтые страницы». Это «Петербург На Столе-95».

— Какая разница… Поищи, там должен быть купон на размещение бесплатной информации.

Светочка перелистала справочник. Из него выпала жеваная белая бумажка.

Светочка наклонилась, подняла бумажку, радостно ойкнула.

— Ой, это та самая, гербалайфная! Я еще вчера вам говорила, а вы не верили!

— Дай-ка.

Сигизмунд взял бумажку в руки. Пока Светочка листала справочник, прочел:

«ВНИМАНИЕ! МЫ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ! Вы имеете честь стать участником события, которое войдет в историю России. Впервые в Санкт-Петербурге крупнейший международный телемост, который соединит 80 городов Европы, Америки и Австралии. 150 000 человек в открытом телеэфире празднуют официальное открытие компании HERBALIFE INTERNATIONAL в РОССИИ!!! Суббота, 22 апреля, начало в 20.00, вход бесплатный»…

— Я же рассказывала, — не отрываясь от страниц справочника, говорила Светочка, довольная тем, что нашлось вещественное доказательство. — Прямо на православную Пасху и забабахали. Тут свечи, колокол, крестный ход, «Христос воскресе из мертвых», а напротив, нос в нос — эти гербалайфщики себя накачивают: ура, ура, добрый дядя из Америки привез нам мешок целебной травы…

140